Моцарт и сальери. а. с. пушкин

Краткое содержание по сценам

Сцена I

Сальери размышляет в своей комнате о прошедших годах. Он предался воспоминаниям своего детства – так много лет, было отдано музыке, и теперь она стало для него всем.

«Родился я с любовию к искусству;

Ребёнком будучи, когда высоко

Звучал орган в старинной церкви нашей,

Я слушал и заслушивался – слёзы

Невольные и сладкие текли.

Отверг я рано праздные забавы;

Науки, чуждые музыке, были

Постылы мне; упрямо и надменно

От них отрекся я и предался

Одной музыке.»

 
(Моцарт играет. Народный художник СССР, советский и российский график Федор Денисович Константинов, 1955 г.)

 На пути к искусству он преодолел немало трудностей, музыка не всегда давалась ему легко, но несмотря на это он никогда никому не завидовал. Однако, все изменилось с появлением в его жизни Моцарта.

«Нет! никогда я зависти не знал,

О, никогда! – нижe, когда Пиччини

Пленить умел слух диких парижан,

Ниже, когда услышал в первый раз

Я Ифигении начальны звуки.

Кто скажет, чтоб Сальери гордый был

Когда-нибудь завистником презренным,

Змеёй, людьми растоптанною, вживе

Песок и пыль грызущею бессильно?

Никто!.. А ныне – сам скажу – я ныне

Завистник. Я завидую; глубоко,

Мучительно завидую. – О небо!

Где ж правота, когда священный дар,

Когда бессмертный гений – не в награду

Любви горящей, самоотверженья,

Трудов, усердия, молений послан —

А озаряет голову безумца,

Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!»

 
(Моцарт и Сальери слушают игру слепого скрипача. Михаил Александрович Врубель, 1884 г.)

Зависть гложет Сальери изнутри. Он размышляет о жизни и об искусстве. В это время в комнату входит Моцарт. Он привел с собой слепого музыканта. Моцарт просит музыканта повторить мелодию, которую он играл у трактира. Музыкант играет, очень сильно фальшивя. Моцарт смеется над его исполнением. Сальери же наоборот, возмущен. Ему не нравится плохая игра скрипача. Ему «не смешно, когда маляр негодный пачкает мадонну Рафаэля».

Закончив играть, слепой уходит, получив от Моцарта деньги на выпивку.  Моцарт садится за инструмент и начинает играть свое новое произведение. Сальери не скрывает восхищения. Но с восхищением в его сердце закрадывается сильнейшая зависть.

Сальери приглашает Моцарта отобедать в трактире. Моцарт соглашается и уходит. Сальери решает отравить друга, чтобы тот больше не смел затмевать других музыкантов.  Для этого он намерен использовать яд, полученный от его умершей жены.

«Нет! не могу противиться я доле

Судьбе моей: я избран, чтоб его

Остановить – не то мы все погибли,

Мы все, жрецы, служители музыки,

Не я один с моей глухою славой….

Что пользы, если Моцарт будет жив

И новой высоты еще достигнет?

Подымет ли он тем искусство? Нет;

Оно падет опять, как он исчезнет:

Наследника нам не оставит он.

Что пользы в нем? Как некий херувим,

Он несколько занес нам песен райских,

Чтоб, возмутив бескрылое желанье

В нас, чадах праха, после улететь!

Так улетай же! чем скорей, тем лучше.»

Сцена II

Моцарт и Сальери обедают в трактире. Моцарт делится с другом событием, которое недавно произошло с ним. В дом композитора пришел человек, одетый в черное и заказал сочинить заупокойный гимн – реквием.  Моцарт горячо взялся за работу и вскоре все было готово. Музыка получилась прекрасной. Однако, странный человек так и не вернулся за своим заказом. Теперь Моцарта сопровождает предчувствие, что это сама судьба возвестила ему скорую кончину и повелела написать реквием самому себе.

«Мне день и ночь покоя не дает

Мой черный человек. За мною всюду

Как тень он гонится. Вот и теперь

Мне кажется, он с нами сам-третей

Сидит».

(Сальери подсыпает яд Моцарту. Михаил Александрович Врубель, 1884 г.)

Сальери успокаивает друга и советует ему перечитать пьесу Бомарше о Фигаро для отвлечения от грустных мыслей. Беседа продолжается в непринужденной форме. Когда Моцарт отворачивается от стола, Сальери подсыпает яд в его стакан. Моцарт выпивает его и идет к фортепиано, начинает играть реквием.

Сальери вслушивается в музыку, он потрясен ее красотой и своим низким поступком. На его глазах появляются слезы.

Моцарт чувствует недомогание и отправляется в свою комнату. Сальери остается один на один со своими мыслями. Зависть по-прежнему терзает его. Он размышляет над словами друга: гений несовместен со злодейством.  Исходя из данных слов, Сальери не гений, но он не хочет в это верить и пытается убедить себя в обратном.

«Но ужель он прав,

И я не гений? Гений и злодейство

Две вещи несовместные. Неправда:

А Бонаротти? Или это сказка

Тупой, бессмысленной толпы – и не был

Убийцею создатель Ватикана?»

Эмиль Золя: убийство или несчастный случай

Известный французский писатель, публицист и политический деятель Эмиль Золя скончался в Париже 29 сентября 1902 года. Официальная причина смерти — отравление угарным газом из-за неисправности дымохода в камине.

В тот вечер было холодно и сыро. Слуга разжег камин и супруги Золя уснули. Посреди ночи жена писателя проснулась, почувствовав себя плохо. Но Эмиль сказал ей: «Мне плохо, голова раскалывается. Посмотри, и собака больная. Наверное, мы что-то съели. Ничего, все пройдет. Не надо никого тревожить…». Это были его последние слова. Когда утром слуги, обеспокоенные тем, что хозяева до сих пор не проснулись, вошли в комнату, увидели, что хозяин уже мертв, а хозяйка в глубоком обмороке. Ее чудом удалось спасти.

Казалось бы, несчастный случай. Но следователи обнаружили, что дымоход был заткнут строительным мусором, а на крыше виднелись следы. Но кому они принадлежали — злоумышленникам или рабочим, чинившим накануне крышу, так и осталось неизвестным. Масло в огонь подлил журналист Жан Борель, который в 1953 году в газете «Либерасьон» опубликовал расследование «Убит ли Золя?». Он утверждал, что смерть Золя, возможно, является убийством, и привел в доказательство откровения нормандского фармацевта Пьера Акина, который рассказывал, будто трубочист Анри Буронфоссе признался ему, что намеренно заблокировал дымоход квартиры Эмиля Золя в Париже.

Сцена II

Особая комната в трактире; фортепиано.

Моцарт и Сальери за столом.

Сальери

Что ты сегодня пасмурен?

Моцарт

Я? Нет!

Сальери

Ты верно, Моцарт, чем-нибудь расстроен? Обед хороший, славное вино, А ты молчишь и хмуришься.

Моцарт

Признаться Мой Requiem меня тревожит.

Сальери

А! Ты сочиняешь Requiem? Давно ли?

Моцарт

Давно, недели три. Но странный случай… Не сказывал тебе я?

Сальери

Нет.

Моцарт

Так слушай. Недели три тому, пришёл я поздно Домой. Сказали мне, что заходил За мною кто-то. Отчего — не знаю, Всю ночь я думал: кто бы это был? И что ему во мне? Назавтра тот же Зашёл и не застал опять меня. На третий день играл я на полу С моим мальчишкой. Кликнули меня; Я вышел. Человек, одетый в чёрном, Учтиво поклонившись, заказал Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас И стал писать — и с той поры за мною Не приходил мой чёрный человек; А я и рад: мне было б жаль расстаться С моей работой, хоть совсем готов Уж Requiem. Но между тем я…

Сальери

Что?

Моцарт

Мне совестно признаться в этом…

Сальери

В чём же?

Моцарт

Мне день и ночь покоя не даёт Мой чёрный человек. За мною всюду Как тень, он гонится. Вот и теперь Мне кажется, он с нами сам-третий Сидит.

Сальери

И, полно! что за страх ребячий? Рассей пустую думу. Бомарше Говаривал мне: «Слушай, брат Сальери, Как мысли чёрные к тебе придут, Откупори шампанского бутылку Иль перечти «Женитьбу Фигаро».

Моцарт

Да! Бомарше ведь был тебе приятель; Ты для него «Тарара» сочинил, Вещь славную. Там есть один мотив… Я всё твержу его, когда я счастлив… Ла ла ла ла… Аx, правда ли, Сальери, Что Бомарше кого-то отравил?

Сальери

Не думаю: он слишком был смешон Для ремесла такого.

Моцарт

Он же гений, Как ты да я. А гений и злодейство — Две вещи несовместные. Не правда ль?

Сальери

Ты думаешь?

(Бросает яд в стакан Моцарта.)

Ну, пей же.

Моцарт

За твоё Здоровье, друг, за искренний союз, Связующий Моцарта и Сальери, Двух сыновей гармонии.

(Пьёт.)

Сальери

Постой. Постой, постой!.. Ты выпил!.. без меня?

Моцарт (бросает салфетку на стол)

Довольно, сыт я.

(Идёт к фортепиано)

Слушай же, Сальери, Мой Requiem.

(Играет.)

Ты плачешь?

Сальери

Эти слёзы Впервые лью: и больно и приятно, Как будто тяжкий совершил я долг, Как будто нож целебный мне отсёк Страдавший член! Друг Моцарт, эти слёзы… Не замечай их. Продолжай, спеши Еще наполнить звуками мне душу…

Моцарт

Когда бы все так чувствовали силу Гармонии! Но нет: тогда б не мог И мир существовать; никто б не стал Заботиться о нуждах низкой жизни; Все предались бы вольному искусству. Нас мало избранных, счастливцев праздных, Пренебрегающих презренной пользой, Единого прекрасного жрецов. Не правда ль? Но я нынче нездоров, Мне что-то тяжело; пойду засну. Прощай же!

Сальери

До свиданья.

(Один.)

Ты заснёшь Надолго, Моцарт! Но ужель он прав, И я не гений? Гений и злодейство — Две вещи несовместные. Неправда: А Бонаротти? или это сказка Тупой, бессмысленной толпы — и не был Убийцею создатель Ватикана?

Сюжет пьесы

(Сальери — Шаляпин, Моцарт — В. П. Шкафер, опера «Моцарт и Сальери» Н. А. Римского-Корсакова, Русская частная опера, Москва, 1898)

Сальери придается грустным воспоминаниям о своем детстве. Всю свою жизнь он посвятил искусству и нет ничего священнее для него, чем музыка. Он никогда и никому не завидовал до тех пор, пока не познакомился с Моцартом. Теперь он недоумевает почему судьба благосклонна к тем, кто этого не достоин.  Во время размышлений Сальери в комнате появляется Моцарт. Он приводит с собой слепого скрипача, который играет для них свою мелодию. После Моцарт и Сальери договариваются об ужине.

Перед встречей в трактире Сальери намеревается лишить жизни Моцарта, который, по его мнению, обладая великим талантом попросту издевается над искусством. Он вытаскивает яд и подсыпает его композитору в еду. Спустя некоторое время после их совместного ужина, Моцарт покидает друга, ссылаясь на плохое самочувствие.  Сальери вспоминает слова композитора говорившего, что гений и злодеяние – это две несовместимые вещи.

Ощущение зависти и незаслуженности таланта

Далее Моцарт представляет Сальери свое сочинение, которое написал ночью из-за мучившей его бессонницы, и начинает его исполнять. Слушатель поражается глубине написанного, но музыкант лишь смеется. Сальери оказывается в полном возмущении, убеждаясь, что Моцарт не заслуживает того, что имеет, в особенности своего таланта, а также называет коллегу божеством, которое этого не понимает. Моцарт же снова отшучивается, затем Сальери приглашает его пообедать в трактире.

Вновь Сальери остается наедине с собой, задумываясь о своей жизни. В итоге он решается убить Моцарта, отравив его. Он считает, что тот является угрозой для искусства. Главные герои, как и договаривались, встречаются в трактире «Золотого Льва», там же и начинают вести разговор. Моцарт рассказывает другу о своих переживаниях, а точнее, о необычном человеке, который сделал заказ на «Реквием». У него создается впечатление, что человек в черном всюду преследует его. Сальери удивляется и пытается успокоить товарища, убеждая его, что все это лишь глупости и детские страхи.

Затем главный герой трагедии, Сальери, вспоминает своего давнего знакомого Бомарше, который советовал выпить бокал шампанского и прочесть произведение «Женитьба Фигаро», дабы успокоить все тревоги. Моцарт же сомневается, вспомнив слух, что Бомарше однажды отравил кого-то, но Сальери убеждает его, что это был человек смешной и неспособный на такие поступки. Моцарт соглашается со словами коллеги, считая, что, действительно, гений музыки и злодейство не могут быть вещами совместимыми. В это время Сальери бросает ему в бокал яд.

После случившегося Сальери осознает, что наделал, и пытается остановить друга, но не справляется с этой задачей. Моцарт все же выпивает содержимое стакана. Затем он подходит к фортепиано и принимается за исполнение «Реквиема». По мере того как он исполняет произведение, глаза его собеседника наполняются слезами, но вовсе не от угрызений совести, а именно от осознания того, что он сумел выполнить долг. Музыканту, исполняющему оперу, становится нехорошо, и он покидает трактир.

Месть поэта. Великий хан татарский

Прижизненный портрет Антонио Сальери. Художник Йозеф Мелер

В 1788 году Сальери написал героико-комическую оперу, которая чуть не стоила ему карьеры. Поэт Джованни Баттиста Касти, побывав в Санкт-Петербурге, сочинил «Татарскую поэму», где в иносказательной форме высмеял нравы и обычаи двора Екатерины II. Вене нужны были хорошие отношения с Российской империей, и произведение запретила цензура.

Но экзотический сюжет приглянулся Сальери, и они с Касти сочинили либретто по мотивам поэмы. Опера «Хубилай, великий хан татарский» тоже была пародией на Россию, только уже эпохи Петра I, с набором стереотипов от повсеместного пьянства до дикой жестокости.

Сюжет с насильственной стрижкой боярских бород тоже не был забыт. Оперу, как и поэму, запретили. Исследователь творчества композитора Марио Корти задается вопросом:

Однако эта версия, как и все прочие, остается неподтвержденной: не хватает данных, много контраргументов. Нет и документа, в котором Сальери лично зафиксировал признание в убийстве. В то же время, по словам музыканта Игнаца Мошелеса, в апреле 1823 года Сальери говорил ему, что невиновен в смерти Моцарта.

Исследователи жизни и творчества двух композиторов — Марио Корти, Людмила Кириллина, Сергей Нечаев и многие другие — доказывают, что никакого повода для зависти у итальянца к австрийцу быть не могло. Критерии гениальности у публики зыбки; Сальери был успешным, востребованным автором, тогда как Моцарта на родине и во всей Европе по-настоящему оценили после смерти.

Между Моцартом и Сальери в 1786 году даже прошло состязание композиторов, и выиграл его итальянец. Так что скорее Моцарт, который никак не мог получить доходное место и не вылезал из долгов, имел причины завидовать Сальери, а тому, даже если между ними случались трения, совершенно незачем было устранять зальцбуржца.

К тому же Сальери был современником и учителем других будущих классиков — Людвига ван Бетховена, Франца Шуберта, Ференца Листа, но почему-то не попытался отравить ни одного из гениальных учеников. И Констанца, когда подрос младший сын, не побоялась доверить музыкальное образование мальчика все тому же Сальери.

Моцарт на вилле в Каленберге близ Вены. Литография

Пушкин, главный в нашей стране «популяризатор» версии о виновности Сальери в смерти Моцарта, выбирая сюжет для пьесы, руководствовался слухами. В записи, сделанной после ее создания, летом 1832 года, он пересказывает не подтвержденный ничем эпизод с премьеры оперы Моцарта «Дон Жуан», которую Сальери якобы в одиночку освистал и покинул зал в бешенстве.

— с сомнительной логикой подытоживает поэт.

Современник Пушкина литератор Павел Катенин в своих воспоминаниях заочно упрекал за это собрата по перу:

Виновность Сальери не может быть доказана за отсутствием убедительных данных и мотива, однако стараниями поэта у каждого, кто знаком с русской классической литературой, имя Сальери неизбежно ассоциируется со смертным грехом зависти.

В 1997 году в Милане в главном зале Дворца юстиции состоялся судебный процесс по делу о гибели Моцарта, на котором Сальери официально оправдали. Но если не он, то кто мог быть повинен в ранней кончине композитора, причину которой явно пытались скрыть?

Сцена 2[ред.]

Моцарт и Сальери обедают в трактире. Моцарт рассказывает другу, что три недели назад к нему приходил «человек, одетый в чёрном». Учтиво поклонившись, он заказал композитору Requiem и скрылся. Моцарт тотчас сел за работу, но с того времени заказчик не появлялся. Композитор даже рад этому, так как не хотел бы расставаться со своей работой. Однако после случившегося Моцарт находится в постоянной тревоге.

Сальери пытается развеять страхи друга – он вспоминает, что как-то Бомаше советовал ему для веселья выпить шампанского или перечитать «Женитьбу Фигаро». Моцарт интересуется: правда ли, «что Бомаше кого-то отравил», но сам не верит в это: «…гений и злодейство две вещи несовместные. Не правда ль?».

Сальери незаметно бросает яд в стакан Моцарта и подаёт ему. Композитор пьёт за «искренний союз, связующий Моцарта и Сальери», после чего садится за фортепиано и играет свой Requiem. Сальери не может удержать слёз, ему больно и приятно, словно он совершил тяжкий долг.

Моцарту становится нехорошо, и он уходит домой спать. Оставшись один, Сальери размышляет над словами друга и спрашивает себя: гений ли он, совершивший злодейство?

Отношение к известности

Если для Моцарта важна сама музыка, то для Сарьери – известность

Моцарт обладает большим талантом, нежели Сальери, однако он не обращает внимание на свою славу и знаменитость. Сальери пророчит ему известность, потому что его талант огромен

Поэтому Сальери завидует Моцарту, так как он стремится к такой же знаменитости. Она является тем, к чему так стремится Сальери. Для Моцарта же важнее написать что-то действительно стоящее, заслуживающее внимание слушателей, то, что затронет их струны души. Моцарт живет одной музыкой, для него она важнее всего на свете. Сальери же думает о коммерческих и даже корыстных целях, когда занимается работой.

Анализ трагедии «Моцарт и Сальери» Пушкина

«Моцарт и Сальери» относится к одной из «маленьких трагедий» Пушкина, которые он создал в «болдинскую осень» 1830 г. Поэт начал работать над ней еще в 1826 г. Первоначально он хотел назвать трагедию «Зависть».

В основу произведения положена легендарная история убийства величайшего композитора. Сейчас убедительно доказано, что Сальери был невиновен, но некоторые сомнения еще остаются. Пушкин блестяще использовал легенду для обличения одного из главных людских пороков. В образе Моцарта просматриваются черты самого поэта: легкомыслие, веселый характер.

Сальери был действительно прославленным композитором. Его путь к славе был долгим и упорным. Он убежден, что добиться успехов в искусстве можно в результате непрерывной работы. Сальери посвятил музыке всю свою жизнь. Его можно назвать настоящим профессионалом своего дела. Он подверг искусство математическому анализу и таким образом превратил его в обычное ремесло. Сальери честен, он не испытывает зависти к остальным представителям музыкального мира. Он хорошо понимает, что все они добились славы таким же образом. Сальери никого не может упрекнуть в лени или недобросовестности.

Но знакомство с Моцартом производит переворот в душе Сальери. Он осознает, что впервые познал черную зависть. Моцарт – гений. Божественный дар дан ему от рождения. Ему не потребовались долгие годы терпеливого изучения музыкальной теории. Творчество для Моцарта – сама жизнь, он чувствует свою органическую связь с ним. Сальери возмущает такая ситуация. Он преклоняется перед талантом своего приятеля, но сожалеет, что Бог наградил его бесценным даром. Моцарт слишком легкомысленно относится к своему величию. Из-за игры на скрипке нищего старика он забывает о том, зачем шел к другу. Новая «безделица» композитора поражает Сальери, в восхищении он приравнивает его к Богу. Сальери уверен, что Моцарт не способен нужным образом распорядиться своим талантом. Божественный дар получил пустой и поверхностный человек. Его деятельность только опорочит искусство.

В трагедии упоминается необъяснимый факт, произошедший в действительности. Буквально перед самой смертью Моцарт получил заказ на создание «Реквиема» — заупокойной обедни в католичестве. Он предчувствовал, что создает его самому себе. Это предчувствие сбылось. У Пушкина «Реквием» выступает последним произведением, сыгранным гениальным композитором перед своим убийцей. Чудовищная зависть вынудила Сальери отравить Моцарта. Гения погубил обычный ремесленник в искусстве. Огромную роль играет предсмертная фраза Моцарта: «Гений и злодейство – две вещи несовместные». После отравления Сальери мучительно размышляет над ней и задает сам себе риторический вопрос. Ответ на него раскрывает суть преступника и его основной мотив.

Сцена II

Особая комната в трактире; фортепиано.Моцарт и Сальери за столом.

Сальери

Что ты сегодня пасмурен?

Моцарт

Я? Нет!

Сальери

Ты верно, Моцарт, чем-нибудь расстроен?
Обед хороший, славное вино,
А ты молчишь и хмуришься.

Моцарт

Признаться,
Мой Requiem меня тревожит.

Сальери

А!
Ты сочиняешь Requiem? Давно ли?

Моцарт

Давно, недели три. Но странный случай…
Не сказывал тебе я?

Сальери

Нет.

Моцарт

Так слушай.
Недели три тому, пришел я поздно
Домой. Сказали мне, что заходил
За мною кто-то. Отчего — не знаю,
Всю ночь я думал: кто бы это был?
И что ему во мне? Назавтра тот же
Зашел и не застал опять меня.
На третий день играл я на полу
С моим мальчишкой. Кликнули меня;
Я вышел. Человек, одетый в черном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас
И стал писать — и с той поры за мною
Не приходил мой черный человек;
А я и рад: мне было б жаль расстаться
С моей работой, хоть совсем готов
Уж Requiem. Но между тем я…

Сальери

Что?

Моцарт

Мне совестно признаться в этом…

Сальери

В чем же?

Моцарт

Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.

Сальери

И, полно! что за страх ребячий?
Рассей пустую думу. Бомарше
Говаривал мне: «Слушай, брат Сальери,
Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти “Женитьбу Фигаро”».

Моцарт

Да! Бомарше ведь был тебе приятель;
Ты для него «Тарара» сочинил,
Вещь славную. Там есть один мотив…
Я все твержу его, когда я счастлив…
Ла ла ла ла… Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил?

Сальери

Не думаю: он слишком был смешон
Для ремесла такого.

Моцарт

Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство —
Две вещи несовместные. Не правда ль?

Сальери

Ты думаешь?

Ну, пей же.

Моцарт и Сальери с ядом

Моцарт

За твое
Здоровье, друг, за искренний союз,
Связующий Моцарта и Сальери,
Двух сыновей гармонии.

(Пьет.)

Сальери

Постой,
Постой, постой!.. Ты выпил… без меня?

Моцарт

Довольно, сыт я.

Слушай же, Сальери,
Мой Requiem.

Ты плачешь?

Сальери

Эти слезы
Впервые лью: и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершил я долг,
Как будто нож целебный мне отсек
Страдавший член! Друг Моцарт, эти слезы…
Не замечай их. Продолжай, спеши
Еще наполнить звуками мне душу…

Моцарт

Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.
Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов.
Не правда ль? Но я нынче нездоров,
Мне что-то тяжело; пойду засну.
Прощай же!

Сальери

До свиданья.

Ты заснешь
Надолго, Моцарт! Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? Или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы — и не был
Убийцею создатель Ватикана?

А.С.Пушкин, осень 1830 г. в Болдине

Благодарим за прочтение произведения Александра Сергеевича Пушкина «Моцарт и Сальери»!
Читать все произведения Александра ПушкинаНа главную страницу (полный список произведений)

«Онлайн-Читать.РФ»Обратная связь

6 декабря 1791 года: Очень подозрительные похороны

Хоронили Моцарта по третьему, низшему разряду (за 8 гульденов 56 крейцеров плюс 3 крейцера за перевозку), «так как ван Свитен, — по словам Ниссена, — заботился о максимальной экономии для семьи».

6 декабря тело композитора перенесли в часовню собора Святого Стефана, где под звон колоколов состоялся краткий заупокойный обряд. Затем на катафалке Моцарта отвезли в предместье Вены на кладбище Святого Марка.

Композитора похоронили в могиле для простолюдинов, из тех, что перекапывались и снова использовались каждые несколько лет, без всякого надгробного знака.

Странно, что богач ван Свитен не нашел средств, чтобы обеспечить почитаемому им композитору надгробие. Заболевшая Констанца Моцарт осталась дома с детьми. За гробом шли, кроме барона, ученик Моцарта Франц Ксавер Зюсмайр и несколько музыкантов, в их числе и главный придворный капельмейстер, директор венской Итальянской оперы Антонио Сальери.

Но до места погребения ни один из сопровождавших не добрался: у городских ворот Штубентор они разбрелись по домам. Через много лет в прессе появились сведения, что в тот день была метель и все продрогли, но, судя по записям в дневнике другого венца, графа Карла фон Цинцендорфа, на самом деле 6 декабря было безветренно и относительно тепло. До кладбища от городских ворот было три с половиной километра — меньше часа пешим ходом.

Памятник Моцарту в бывшем Императорском саду Бурггартене, Вена. Создан в 1896 году по эскизу Виктора Тильгнера. На пьедестале изображены сцены из опер композитора, а у подножия — клумба в форме скрипичного ключа

Когда 17 лет спустя Констанца наконец решила посетить могилу мужа, то с удивлением выяснила, что место погребения никак не отмечено, друзья не могут ничего рассказать, а могильщик, который закапывал умершего, сам давно скончался. Значит ли это, что кто-то постарался сделать невозможной потенциальную эксгумацию?

Многие ученые, в частности немецкие врачи и историки музыки Дитер Кернер, Иоганнес Дальхов и Гунтер Карл-Хайнц Дуда, анализируя симптомы и ход болезни Моцарта, говорят о хроническом отравлении соединениями ртути.

По их мнению, яд не раз поступал в организм музыканта небольшими дозами на протяжении месяцев. На это, как считают, указывает и тот факт, что Моцарт сохранял ясное сознание почти до самой смерти.

Композиция

Композиция произведения начинается с экспозиции – монолога Сальери о своей жизни и искусстве. Остальные структурные компоненты полностью раскрыты в произведении: очевидная кульминация, философская развязка.

Особенностью композиции является то, что оба действия состоят из монологов и диалогов главных героев. Кольцевой композицию произведения делают глубокие мучительные монологи Сальери, они как бы обволакивают всё действие. Именно мысли старого композитора начинают трагедию, они же звучат в финальных строках пьесы. Зависть, будто змея, вкрадывается в сознание человека и медленно душит его. Такова смысловая сторона авторской композиционной системы. Душевное состояние героя, олицетворяющего зло (Сальери), перетекает из глубины человеческой сущности в реальное действие – убийство.

Именно столкновение добра и зла – внутренняя основа композиции.

Анализ произведения «Моцарт и Сальери»

По своей жанровой классификации это произведение — трагедия, состоящая из двух действий и написанная с полным соответствием канонам классицизма, а именно триединства.

Основой произведения действительно стала смерть всем известного Вольфганга Амадея Моцарта. Однако, в отличие от трагедии, в реальности Сальери не убивал композитора. Но слухи — вещь упрямая и заседающая в головах, к тому же как раз это произведение Пушкина послужило еще одним толчком для укрепления этих домыслов. Стоит отметить, что историческая правдоподобность не является ключевым моментом для этой трагедии: во многом под этими персонажами Пушкин подразумевал лишь образы, а не конкретных личностей.

В центре повествования стоят Моцарт, как образ гения, которому музыкальный талант был дан свыше, и Сальери, как олицетворение упорства и самоотдачи во имя ремесла. И уже на уровне образов возникает противопоставление, которого ложится в основу всего повествования. Мы постоянно видим борьбу, контрастность: Сальери и Моцарт; упорный труд и талант; рациональное усердие и легкомысленную гениальность.

И на основе этого противопоставления возникает еще одна важная тема: зависть. В Сальери, который всю свою жизнь посвятил обучению музыкальному ремеслу, который нашел математический подход к искусству, который своими силами и стараниями пришел к славе и признанию, появляется зависть к Моцарту. Потому как тому все дается легко, он на ходу может сочинить гениальные произведения, но при этом, по мнению Сальери, бездарно проматывает свой талант, не ценит его, не направляет в нужное русло.

Эта зависть побуждает Сальери совершить страшный поступок — убить Моцарта. Хотя тот считает его своим другом, а их союз называет полной гармонией, и это отсылает нас к двоякой трактовке названия, а заодно и двоякой трактовке отношений музыкантов.

Однако Сальери пытается найти оправдание своему поступку: он восклицает, что не место Моцарту на Земле, он не сможет оставить достойных наследников, после него мир музыки рухнет и обещает больше не воспрянуть. Но есть ли хоть какое-то оправдание убийству?

Ищите нас здесь

Интересно посмотреть и на композицию произведения: начинается и заканчивается оно монологами Сальери о композиторском ремесле. Однако в них можно заметить определенную разницу, то есть этот герой получает определенную динамику своих убеждений: от зависти до своего рода раскаяния.

“Данаиды”

Первая лирическая трагедия Сальери, исполненная в Париже 26 апреля 1784 года в присутствии самой Марии Антуанетты, имела огромный успех. Однако у общественности возникли вопросы по поводу авторства “Данаид”.

Либретто было создано специально для Кристофа Виллибальда Глюка, который, перенеся два инсульта, отошел от композиторсткой деятельности. Заказчика оперы – руководство Королевской академии музыки – очень расстроил отказ и еще больше насторожило предложение мастера обратиться к его молодому ученику Сальери, чье имя в то время еще не достигло парижских театров.

На афишах были напечатаны два имени – Глюка и Сальери. Но после тринадцатого представления первый обратился к публике с письмом следующего содержания:

Ученик поспешил ответить наставнику:

Несмотря на созданную вокруг авторства “Данаид” шумиху, именно с этой оперы началась карьера Сальери в Европе. Как утверждают музыковеды, партитура произведения свидетельствует о том, как много почерпнул начинающий композитор от автора “Орфея и Эвридики”.

Но отличает оперу индивидуальность, авторская самостоятельность, что автоматически исключает Сальери из числа эпигонов Глюка.

А. Сальери, “Данаиды”. Les Talens Lyriques, дирижер Кристоф Руссе: